Говорящий со зверями - Страница 14

— Чистить нужно, — неожиданно говорит Эри.

Я, исследуя "кресло", отвлеклась. А он сидит рядом, с закрытыми глазами, и, развернув лицо в мою сторону, продолжает говорить.

— … Гной скопился. И много…

— Рыжая, давай, сгоняй за водой! — открыв глаза, обращается он к Ри, приказывая.

— Сам — гоняй… — шипит она в ответ, оскорбленная таким к себе обращением.

— Ри, сходи! — раздаётся сзади голос подошедшей сзади Киры.

Оборачиваюсь. Наша командир уже успела одеться. Вот только куртку застёгивать она не стала… Её гладкий плоский живот — весь на виду. И груди… Хотя они почти целиком и прячутся за расстегнутыми половинками куртки, но часть их прекрасно видна. Эриадор открывает глаза и задумчиво пробегает взглядом по Кире. Лицо его совершенно бесстрастно.

— Чем обязан столь шикарному виду, госпожа курсантка? — интересуется он.

— Отсутствием сменной одежды, — спокойным голосом, видно подражая Аальсту, отвечает Кира. И тоже — смотрит на него, ну совершенно спокойно!

— Иными словами, вы не позаботились о снаряжении, а я должен испытывать дискомфорт?

— Вид моего тела вызывает у вас дискомфорт?

В голосе Ки слышна лёгкая насмешка. Как она его поддела! Молодец!

Аальст беззвучно пошлёпал губами. Пауза.

— Меня, следующему принятым в приличном обществе правилам, голые девушки, не находящиеся в соответствующей обстановке, несколько мм… озадачивают, — наконец произносит он.

— О какой обстановке вы говорите? — интересуется Кира.

— Я говорю о постели. Голые девушки, вне её, выглядят… внезапно, скажем так.

— Вы хотите сказать, что никогда не видели голых девушек?

Глаза Киры лучатся смехом, а голос уже откровенно полон иронии.

— Я сказал то, что хотел сказать. Не более. А вот кто что услышал, это вопрос другой.

— Я понимаю, что вы хотели сказать. Прошу принять мои искренние извинения за мой столь неподобающий в приличном обществе внешний вид. Обещаю вам, что как только я высохну, я — застегнусь, чтобы не смущать вас, господин архивариус, своим видом!

Ирония в голосе нашего командира превратилась в сарказм.

Аальст вновь беззвучно пошевелил губами.

— Я так понимаю, что смены одежды — нет ни у кого? — задал он вопрос, обращаясь уже ко всем.

Кира плавно развела руками в стороны и пожала плечами. Что, мол, сам не видишь? Глаз нет?

— И это значит, вы будете периодически бегать — голышом?

— Пока одежда не высохнет — да! — ответила за всех Ки.

Аальст глубоко вздохнул и не глядя, сунул руку назад, куда-то себе за голову.

— Одежда!

Под ноги Киры, с шорохом ткани, упал мешок.

— Ещё.

Рядом с первым упал ещё один мешок.

— Там мужское, но я думаю, что вы что-то себе подберёте, — говорит он, — Теперь. Тут еда. Хлеб, копчёное мясо, сыр, колбаса…

Ещё несколько мешочков, уже поменьше, упали сверху на первые два.

— Теперь — полотенца, одеяла, мыло. Всё, хватит с вас! Берите и пользуйтесь. Я хочу спать. Рината, давай, принеси воды, а ты, Анжи, сиди и не дёргайся. Обещаю, больно не будет…

Из груди Аальста выскочил тонкий, полупрозрачный жгутик и приблизился к моей раненой руке, примериваясь.

Ну, ничего себе! — изумлённо подумала я, переводя взгляд с него на груду мешков и на Киру, круглыми глазами смотрящую на них, — сколько, оказывается, у него всего есть! А почему он раньше ничего не давал? Он что, жмот?

Кира

Котелок весело булькал над ярким пламенем костра, распространяя вокруг умопомрачительный запах.

Наконец-то будет нормальная еда! — подумала я, с удовольствием принюхиваясь и сглатывая слюну. Главная задача командира, это… ну не главная, пусть одна из главных… это — подчинённые должны быть сыты! Вот. Полный желудок подчинённого — залог высокого командирского авторитета!

Я улыбнулась, вспомнив курсантские побасенки-поговорки. Ринату я, пусть вне очереди, отправила в караул (нечего ей возле продуктов делать!). Анжи готовила, Илона спала, готовясь заступить на дежурство после Ри. Любит она поспать… Я бы не смогла, на голодный желудок спать рядом с таким котелком! Аальст с Даной тоже спали, каждый в своём облаке. Короче говоря, все были заняты, все при деле, и никто не мешал мне изучать содержимое мешков с вещами.

Уу-у… Какая рубашечка!

Я вытащила очередную вещичку, встряхнула, и, держа ее за плечи, принялась разглядывать.

Белый шёлк… Вышивка… И длинная….

Я приложила её к себе, примеряя. Рубаха заканчивалась где-то в верхней части бёдер.

Хм… А не оставить ли мне её себе?

Я попробовала представить себе реакцию Аальста на появление меня в этой шёлковой рубашке и с голыми ногами. Нарисованная воображением картинка понравилась. Беру! Мне рубашка всё равно нужна… Свою-то я порвала! Единственно… пожалуй стоит сказать об этом Анжи… Чтобы девчонки не подумали, что я молча повыбирала себе всё самое лучшее… Впрочем, как старшая пятёрки, я имею на это право, но, пожалуй, не стоит так… нагло. Не настолько у меня ещё велик авторитет…

— Анж, тебе рубашка нужна? — повернулась я к Анжелине, продолжая прижимать рубаху к груди и животу руками.

— Рубашка? — вынырнула она из своих мыслей и глянула на меня, — не… не нужна! Тебе нужнее. Ты же свою порвала…

Молодец! Я в ней не ошиблась! Сказала — то, что нужно!

— Тогда я её себе возьму.

— Ага… тебе идёт…

— Как думаешь, если я одену её на голое тело, Аальст — оценит?

Анж, начавшая было мешать еду в котелке, замерла.

— Аальст? — переспросила она и повернула голову ко мне.