Говорящий со зверями - Страница 28

Дана поёжилась и, не удержавшись — хихикнула. Как она мне уже давно сказала, когда я веду по ней пальцем — ей очень щекотно.

— Не дёргайся, — строгим голосом сказал я, — ещё два шва. Терпи.

В кабинете ректора

— Что вы хотели, Стефания?

— Господин ректор, прошу вашего разрешения мне больше не посещать занятия целительского факультета.

— Вот как? — ректор с неодобрительным выражением на лице откинулся на спинку кресла, — почему, позвольте вас спросить?

— У меня ничего не получается.

— Начались практические занятия? — понимающе спросил Мотедиус.

— Да, — кивнув, коротко ответила Стефания.

— Понятно. Что ж, очень жаль, что и в этот раз ничего не получилось. Видите ли, Стефания, разрешение посещать факультет целителей я вам давал не просто так. Уже давно, тогда, когда я даже ещё не был ректором этого университета, меня раздражал этот "обряд". Да-да, именно обряд! Самое подходящее слово. Я говорю о "Камне судьбы". Мне всегда претила мысль о том, что кто-то определяет твою судьбу, закрывая от тебя целые области знания. Кто-то сказал, что ты маг огня, — и всё, ты маг огня! На всю жизнь! И не познать тебе тайн воды или ветра. Твой удел один — огонь.

— Но как же… Сатия? — тихо спросила Стефания, — ведь все судьбы у неё уже записаны…

— А! — махнул рукой ректор, — всё можно поменять! Было бы желание самого человека! Если бы ты немножко ознакомилась с этим вопросом, то ты бы нашла в летописях множество историй, когда люди сами меняли свои судьбы. И Богиня не противилась этому. Наоборот, иногда даже — помогала!

— Да, я знаю, что можно изменить судьбу… — тихо произнесла, кивнув, Стефания.

— Откуда?

— Я… я говорила с ней, — немного поколебавшись, так же тихо произнесла Стефи, бросив быстрый взгляд на ректора, — только вы никому не говорите, пожалуйста….

— С кем? С самой Сатией?

— Да.

— Хм… и что она тебе сказала?

— Это… это сложно…

— Извини. Мой вопрос был совершенно бестактным. Прошу прощения.

— Да, конечно… только вот, господин ректор…

— Да? Я слушаю тебя.

— Если вы говорите, что каждый может изменить судьбу так как ему нужно… Но, тогда, получается, что — судьбы нет? Судьбы нет, а богиня судьбы — есть! Как так может быть?

— Ммм… Резонный вопрос! Ну, что я могу тебе ответить? Мне кажется, данная тема, требует дополнительного, неспешного обдумывания… А по поводу занятий у магессы Элионы…. Может, походишь ещё?

Стефания отрицательно покачала головой.

— Все уже что-то делают. А я — только смотрю. Смотрю, — и ничего не вижу. Я не могу так. Я чувствую себя там… лишней…

Мотедиус вздохнул и нахмурился.

— Очень жаль, Стефания, что так получается, — сказал он, с грустью глядя на девушку, — но, к сожалению, мир не совершенен и не всегда выходит, как хочется. И успех неотделим от зависти и сплетен. Тут уж ничего не поделать…

— Да, я понимаю… Только от этого… не легче.

— С этим нужно смириться. Сцепить зубы и не обращать внимания. И идти дальше к своей цели. Только так, и не как иначе. Вы сильная, Стефания. Уверен, вы справитесь.

В ответ Стефания промолчала, но у неё подозрительно заблестели глаза.

— Главное, всегда помните, — продолжил ректор, продолжая давать установки на будущее, — что в жизни всегда есть любящие люди, верные друзья, которые принимают вас такой, какая вы есть, без всяких дополнительных условий и обязательств… В понимаете, о чём я хочу сказать?

— Да, — коротко ответила Стефания.

Только один из этих людей безвылазно сидит во дворце, — подумала она в этот миг, — мама и сёстры — далеко, а третий… А третий в это время где-то развлекается с девками, имея ещё наглость делится со мной своими восторгами! Ссс-котина…

Не так давно, Стефании приснился удивительный сон. В котором она, будучи, вне всякого сомнения, мужчиной, обнимала со спины какую-то девушку. Сжимала пальцами её грудь и целовала за ушком. Сон был коротким, но очень ярким, и оборвавшимся, когда она, Стефания, стала расстегивать какого-то мужского покроя куртку незнакомки. Тогда она проснулась, часто-часто дыша, и некоторое время неподвижно лежала, широко распахнув глаза и прислушиваясь к гаснущим ощущениям в своём теле. Потом потрогала грудь, убедилась, что она — девушка и это, — всего лишь на просто, — сон!

Ух! — подумала она тогда, — приснится же такое! С чего? Никогда такого не снилось!

На следующий день, ломая голову над причиной столь необычного сновидения, Стефания передумала всё. Начиная, с — "может, я, что-то сьела?", до заразности поцелуя, которым её наградила эльфийка, а точнее Эри. Когда её мысли добрались до Эриадора, тут-то она и поняла!

Это он! — дошло до неё, — он тогда говорил, что ему приснился "чудный" сон, когда мы, с Динием… А теперь, "чудный" сон приснился мне! Мы ведь с Эри телепатически связанны! Вот я и почувствовала, что чувствовал он! А потом он "закрылся"… Какой же он… всё же… неприятный! Я так и знала, что он — бабник! В нарядах женских разбирается, к фейкам ходит, Сюзане глазки строил… Меня, ноги показать, уговорил… Потом переспал… А теперь он с какой-то девкой забавляется! Наглец! Негодяй! Я страдаю, думаю, — как мне жить дальше? Голова от мыслей просто разрывается! А он, — развлекается! Ну, я ему сейчас, — всё скажу!

Тогда Стефания попыталась "телепатически достучаться", как говорил Эри, до него. Но ничего не вышло. "Услышать" Эри не получилось. То ли он её — "не слышал", то ли не хотел, — "слышать". Стефи решила, что тут скорее — второе, и обиделась. На него, на Диния и на судьбу. На всё и всех сразу.