Говорящий со зверями - Страница 5

В этот момент, Дана, оттряхивая руки от песка, оглянулась на меня и улыбнулась.

Кавайка… — подумал я о ней, и о её глазах — а с другой стороны… С другой стороны они о мне заботятся… Следили, что бы я не околел в этом подземелье. Ящерицу, опять же эту здоровую убили… Вполне возможно, будь я один, — она меня бы сожрала, пока я был без сознания. Конечно, всё это они делают не от любви к моей персоне, отнюдь! Наверняка с них пять шкур спустят, если они заявятся назад без своего охраняемого. Но всё равно — вдруг будут ещё случаи, когда потребуется меня — "оттащить"? Пустыня, она большая… Мало ли? Один раз уже понадобилось. Хотя, не ковыряй Кира этот камушек, ничего бы и не было… Зато, в моём распоряжении теперь есть работающий портал, который я искал! Поэтому, нельзя сказать, что зубастики уж совсем безнадёжны. Скажем… виноваты — не виноваты. Да, вот так! Виноваты в том, что они варги и бестолковые, а не виноваты… Не виноваты в том, что они варги и бестолковые! Ха-ха! И ещё… Если я их — того, то с кем же я тогда разговаривать буду? Помню я свою прогулку, в одиночестве, в лесу… Ещё бы тогда денька три путешествия — начал бы с деревьями разговаривать!

" А я? — обиделся под черепом внутренний голос, — а как же я? Неужели нельзя говорить со мною?"

" Я уже разговаривал с тобою. Тогда. Тебя не "подколешь". Ты — это я. Всё знаешь. Неинтересно…"

" А их — интересней подкалывать?"

" Да уж, поинтереснее будет! Непредсказуемей эфффект, так скажем…"

Вот, например, Рината попыталась накормить меня завтраком. Я, конечно, знал, что она "отравительница", но всё же!? Предложенное мне — "пожевать", выглядело жутко. Чёрное, обугленное, кривое. И ещё сбоку какие-то пальцы торчат. Тоже обугленные.

— Что это? — осторожно поинтересовался я, не торопясь брать "всусняшку" в руки.

— Завтрак! — злорадно ответила Рината держа его двумя пальчиками и радостно скалясь.

Оказалось — лапа убитой твари, жаренная на костре. Условно — жареная, скажем так. Под тонкой чёрной корочкой — сырое мясо, сочащееся красной сукровицей сквозь трещины.

— Ты что, — даже мясо жарить не умеешь? — удивился я, закончив издали разглядывать сей шедевр кулинарного искусства.

— Ешь, что дают, — нагло ответила та, — другого нет!

— Не на чем было жарить, — пояснила Дана, оказавшаяся рядом, — дерева нет, были только корни, которые мы надёргали из стен. А из них углей не получишь. Да и мало их было. А больше у нас ничего нет…

— Ясно, — сказал я Ринате, решив не брать в руки это, чтобы не испачкаться, — сохрани для меня! Пока я не чувствую себя достаточно голодным….

— Значит — не голоден! — громко произнесла Рината, поворачиваясь ко мне спиною, — хоть кто-то тут не голоден…

— А ты, случаем не голодна? Если хочешь — можешь съесть за меня! — щедро предложил я, — мне вот почему-то кажется, что до такой степени, я вряд ли когда-нибудь проголодаюсь.

— Ха! Посмотрим, что ты к вечеру запоёшь… — хмыкнув через плечо, ответила Рината.

— А ещё у нас мало воды, — грустно сказала Дана, наблюдавшая весь наш разговор, — вы не тратьте свою сильно, пожалуйста.

Короче — сироты! Может, лучше всё же — одному?

….Опс! Залезла таки!

Дана наконец взобралась на плечи Анжелины. Пирамида из варг покачивалась, но стояла. Видно, внизу всё же нашли точку опоры. Дана плавно подняла руки, стараясь не нарушить равновесие, и ухватилась пальцами за край отверстия. Ещё мгновение и она, без толчка, легко подтягивается, устремляясь вверх. И в это мгновение потолок обваливается! Короткий, испуганный вскрик падающей вниз Даны и летящие ей вслед песок и прямоугольные пластины. Пирамида из варг рассыпается. Они дружно прыгают влево, уходя из-под падающего на них сверху. Дана, же, шлёпается на попу прямо в кучу натасканного песка. Вокруг неё, подобно метеоритному дождю, втыкаются рёбрами в песок падающие сверху пластины.

Попадёт — убёт! — понимаю. Дана, похоже, слегка оглушена падением и не пытается уйти из-под рушащейся крыши.

Вытягиваю к ней свои невидимые руки. До неё далеко, но мне удаётся её ухватить. Что есть сил, — дёргаю на себя! Дана, кубарем слетает с кучи, уходя с опасного места. Свод, между тем, продолжает обрушаться. Неспешно, пластина за пластиной, он обваливается в сторону правой стены. Левая сторона свода пока держится.

— Сюда! Сюда! — кричу я варгам, вскочив с походной постели, на которой сидел возле входа в зал, и машу им рукой, — сюда!

В воздухе между тем становится всё больше и больше мелкой пыли, и видимость падает с каждым мгновением. Пятёрка Киры выскакивает из мутной серой взвеси, захватившей уже половину зала, и несётся ко мне. В это мгновение обвал достигает стены. Последние пластины крыши полетели вниз, а вслед за ними, в зал, хлынул могучий поток серого песка, широким водопадом расходясь влево и вправо по стене.

— Внутрь! — крикнул я подбежавшим варгам, имея ввиду туннель за моей спиной.

Они проскочили мимо меня серыми тенями, а я остался у входа, наблюдая за супящимся сверху песком.

Откуда его столько? — смотря на серый водопад, подумал я, — неужели крыша находилась внизу склона какого-то бархана? Если так, то сейчас весь бархан плавно переедет в зал… Ну пусть не весь, но его склон — точно. Интересно, сколько его там, этого склона? Если бархан большой — может всё засыпать под самый верх…. Не откопаемся….

— Кхе-кхе-кхе! Что там? — закашлявшись, сунулась мимо меня в зону катастрофы Кира. Вся, с ног до головы, в серой пыли. Только глаза торчат…

И в этот момент рухнула левая сторона свода. Вся и разом. Шибануло волной воздуха, забив весь нос и глаза мельчайшей пылью. А через исчезнувшую крышу вниз ухнул ещё один вал серого песка.